Балаковские Ликвидаторы Чернобыльской Аварии
Содержание
- На территории, занятой радиацией
- Апрель в огне: Авария на Чернобыльской АЭС в лицах
- ЧАЭС без прикрас
- Правда о подвиге трех водолазов Чернобыля, которые спасли миллионы
- Ликвидаторы чернобыльской аварии: что это за люди и как живут они сейчас
- Как родина отблагодарила ликвидаторов чернобыльской аварии
- Записка и бутылка водки»: воспоминания ликвидаторов аварии на ЧАЭС о работе на месте катастрофы
- Чернобыль 30 лет спустя — воспоминания ликвидаторов о мертвой земле
- Атомные люди
- Герои Чернобыля
- Балаковские Ликвидаторы Чернобыльской Аварии
На территории, занятой радиацией
Название населённого пункта «Чернобыль» Ришату Сафину ничего не говорило: «Если честно, мы всерьёз эту новость тогда не приняли. Ну, взорвался, ну, ликвидируют…» Между тем приказ начальства был выполнен незамедлительно: в тот же день по всему Приволжскому округу были выставлены посты химической защиты, которые отслеживали радиационный фон в городах, на вокзалах и в аэропортах. В той же Самаре – теперь это не скрывают – были замечены случаи повышения радиационного фона на железнодорожном вокзале: дозиметры реагировали на пассажиров, приезжающих из западных областей страны.
Кроме того, в Шиханах Саратовской области тогда базировался специализированный отряд по ликвидации последствий аварий космических аппаратур. В его задачу входило в случае падения космических кораблей, в том числе на территорию других государств, собирать радиоактивные обломки. Ликвидаторы этого отряда, что называется, приняли огонь на себя – работали в заражённой зоне с первых дней после аварии.
«Помню, как меня поразил снимок разрушенного энергоблока в газете «Правда». Смотрел и не мог понять: с какого места снимал фотограф?! А ведь я ежедневно видел этот объект, работал на нём. На самом деле энергоблок был разворочен намного страшнее, чем на снимке. Просто чувства читателей пощадили».
Здоровья этим людям желают чаще остальных благ и уж точно – в первую очередь. Ликвидаторы аварии на Чернобыльской АЭС отмечают двадцать пять лет со дня трагедии, напугавшей весь мир. В очаге радиационной заразы работали более пяти тысяч саратовцев – военных и гражданских. Не исключено, что именно наша область внесла самый важный вклад в спасение человечества. Как это было, вспоминает участник тех страшных событий Ришат Сафин.
Гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, оказываются следующие меры социальной поддержки: выплачиваются пенсия и суммы возмещения вреда (от 659 руб. до 13 тысяч 188 руб.), компенсационные суммы на приобретение продовольственных товаров (в пределах 630 руб.), единовременная ежегодная компенсация на оздоровление (от 210,26 руб. до 1051,29 руб.), единовременная компенсация за вред здоровью при установлении и изменении группы инвалидности (от 10512,83 руб. до 21025,62 руб.), ежемесячная денежная выплата (от 772 руб. до 1544 руб.).
До этого времени в Припяти располагалось несколько крупных предприятий, на них вахтовым методом трудились люди, было электричество, вода, работала канализация. После этого город словно вымер. Сейчас его посещают только официальные делегации и организованные туристические группы. На территории зоны отчуждения обитает много диких зверей. Самые многочисленные – кабаны, распространены лоси, лошади Пржевальского, лисицы и волки.
Официальное сообщение об аварии от Совета Министров СССР поступило только 29 апреля. Отвечая одному из журналистов, академик Легасов сослался на неожиданность трагедии: «Как специалист и участник событий могу подтвердить – масштабы аварии, ее характер, развитие событий казались невероятными, почти фантастическими. Злого умысла, попытки что-то скрыть не было». Иными словами, не было злого умысла, но была недопустимая растерянность.
Позже эвакуировали жителей всех населенных пунктов в 30-километровой зоне, включая Чернобыль, в котором тогда проживало 12,5 тысяч человек. И сотни деревень в соседней Беларуси, ведь ближайшие из них находились в 12-14 км от ЧАЭС и подлежали безусловному отселению. В спешно оставленных деревнях бродили брошенные коровы, свиньи, лошади. Одичавшие кошки и собаки нападали на домашнюю птицу. Солдаты прочесывали район за районом, отстреливая скотину и отправляя трупы в могильники.
При этом множество специалистов получили сильнейшие дозы облучения и были отправлены в больницу вслед за пожарными. Работами руководил Александр Акимов, получивший смертельную дозу облучения и через две недели скончавшийся в московской больнице. Начальник караула 2-й военизированной пожарной части по охране Чернобыльской АЭС лейтенант Владимир Правик, руководивший тушением пожара, скончался в 6-й клинической больнице в Москве 11 мая 1986 года, как и его однокашник, начальник караула 6-ой военизированной пожарной части по охране Чернобыльской АЭС Виктор Кибенок.
Как описано в книге «Чернобыль, Припять, далее нигде…», жители с изумлением рассматривали неестественно блестящие серебром лужи на дорогах, какую-то пыль на едва распустившихся листьях, а в их дома уже настойчиво стучались солдаты и работники милиции. Старики держали оборону в своих хатах, те, кто помоложе, пытались тайком вывезти нажитое имущество, вызывавшее истошный треск дозиметров.
Ежемесячно специалисты назначают участникам ликвидации последствий радиационных аварий установленные законом меры социальной поддержки: денежные компенсации в возмещение вреда, причиненного здоровью и денежные компенсации на приобретение продовольственных товаров, ежегодные компенсации на оздоровление и оплату дополнительного отпуска, — сообщила заместитель начальника управления социальной защиты населения Балаковского района Ирина Жиганова.
Кроме этого, граждане, подвергшиеся радиационному воздействию вследствие чернобыльской катастрофы, имеют право на получение ежемесячных денежных выплат и набора социальных услуг, предоставляемых Пенсионным фондом Российской Федерации, а также на получение ежемесячных денежных выплат на оплату жилищно-коммунальных услуг. Эта мера социальной поддержки оформляется в учреждениях социальной поддержки населения.
На учете в управлении социальной защиты населения состоит 427 балаковцев, пострадавших от радиационного воздействия. Большинство из них это ликвидаторы аварии на Чернобыльской АЭС – 303 человека, 25 инвалидов-чернобыльцев, это граждане, получившие или перенесшие лучевую болезнь, 74 человека эвакуированных из зоны отчуждения, 7 вдов участников ликвидации аварии.
Более 20 лет назад в Балаково была создана общественная организация Союз «Чернобыль». Управление социальной защиты находится в тесном взаимодействии с этой организацией. Специалисты управления оказывают консультативную помощь по вопросам оформления мер социальной поддержки гражданам, пострадавшим от радиационного воздействия общественной организации Союз «Чернобыль», совету ветеранов Балаковской АЭС, специалистам кадровых служб предприятий и организаций, где работают наши «чернобыльцы».
Апрель в огне: Авария на Чернобыльской АЭС в лицах
Одно из своих последних интервью Людмила Игнатенко дала русской службе BBC News в ноябре 2022-го. Она рассказала, что не очень довольна съемками сериала HBO и ее никто об этом не предупредил. Для женщины это личная трагедия, делиться которой со всем миром Людмила не хотела. Из-за внимания журналистов Игнатенко покинула свою квартиру в Киеве и сейчас живет с матерью в загородном доме.
Валерия Легасова убила не только травля и негативно отношения правительства к его персоне, но и проблемы со здоровьем, которые возникли в результате радиоактивного облучения. На момент его 50-летия в сентябре 1987-го у ученого уже была лучевая болезнь четвертой степени. Он страдал радиационным панкреатитом, в его крови были обнаружены миелоциты, был затронут костный мозг.
Валерий Легасов был одним из первых, кто отравился в эпицентр катастрофы и пролетел над «светящимся» реактором на вертолете без какой-либо личной защиты. Фото: РИА Новости / Александр Красавин
Анатолий Дятлов родился 3 марта 1931-го в Красноярском крае, а в 14 лет сбежал из дома. Известно, что он учился в норильском горно-металлургическом техникуме и подрабатывал электриком. В 50-е уже перебрался в Москву, поступив в Московский инженерно-физический институт (МИФИ), который окончил с отличием по специальности «Автоматика и электроника».
В момент аварии Анатолий Дятлов находился за пультом управления четвертого энергоблока. Фото: РИА Новости
ЧАЭС без прикрас
Выдали спецодежду, но она не помогает. Начались сильные головные боли. Сентябрь 1986 года — приказ каждый день выделять из полка по сто человек на крышу ЧАЭС (4 блок). Прибыли. Клич: коммунисты вперед! Я был членом КПСС с 1981 года. Работали в связке — член КПСС, с ним три бойца -«партизана». Полковник дает команду: на крышу! Время ограничено. Побежали кто как может. Поднялись на крышу, начали сбрасывать обломки, арматуру вниз. Команда: назад! Вернулись. Показываем дозиметры. Полковник говорит: мало! Отдыхайте. Через 30-40 минут по второму кругу. Набравших 25 рентген по возможности (учет велся каждый день) на станцию не пускали.
В то время был я командиром автомобильного взвода 4 гвардейской танковой Кантемировской ди¬визии. Помню: 22 августа 1986 года вызвал меня на¬чальник штаба дивизии и говорит: приказано завтра, то есть 23 августа выступить на выполнение боевого задания. Сборы, как поется в песне, были недолги.
Чернобыль.
Многим пришлось там поработать.
Я служил в ПрикВО, из нашего разведбата там человек пять офицеров побывало.
26 апреля, в субботу, как обычно совещание, читка приказов и пр.
комбат читает телефонограмму — организовать дозиметрический контроль, заклеить окна, у входа в казарму сделать влажные маты и больше ничего.
Приказы, даже непонятные надо выполнять.
Штатного химика не было, так что пришлось мне индивидуальные дозиметры готовить.
Вообще то, глядя на здания ЧАЭС, напрашивается мысль: хлипковаты они для мирного атома, чем потом геройски возводить саркофаг, можно было бетона не пожалеть, а вокруг еще и обваловку земляную сделать, видно пожалели — экономика должна быть экономной.
На обочинах работали сотни людей и землеройной техники — снимали зараженный грунт на несколько метров вглубь, чтобы обезопасить проезд. Могу сказать к примеру, когда я однажды съехал на обочину, то меня на следующем же посту остановили и немедленно отправили на ПУСО (пункт ускоренной санитарной обработки). Вот так и понималось, что находится вокруг тебя, когда реально слышишь «голос» радиации!
Энергоблок № 3, где мне выдалось работать в качестве руководителя московской группы и обеспечивать безопасность монтажа крыши, был под одним покрытием с роковым четвертым. И на день нашего приезда отделялся всего одной стеной, сложность состояла еще и в том, что помещений — множество, ориентироваться трудно. Да и монтажники меня¬лись часто. Метод-то вахтовый, пятнадцать дней работали, затем — отдых. А сама обстановка?
Из-за взрыва погибли двое сотрудников станции. Ещё 29 человек умерли в течении месяца в московских клиниках из-за последствий острой лучевой болезни. В последующие годы непосредственно от радиационных факторов погибли более 60 человек, ещё десятки стали жертвами несчастных случаев (дорожно-транспортных происшествий, аварий на строительной площадке) во время операции по ликвидации последствий аварии. Тысячи людей, так или иначе, страдают от приобретённых заболеваний щитовидной железы, болезней системы кровообращения, психоневрологических расстройств долгие годы после аварии.
С техникой было сложнее. Техника – не люди, она железная, радиацию накапливает в пыли, лежащей во всех швах и под колёсными арками, в металле, в резине – везде. На всех выездах из Зоны были устроены дозиметрические посты, которые меряли всю выходящую технику. Если фон превышал допустимые показатели, машину отправляли на ПУСО – (Пункт специальной обработки), где специальные поливочные машины и ребята, с головы до ног укутанные в резину мыли их из брандсбойтов мощной струёй воды с деактивирующим порошком.
«Распорядок дня был таков: подъём в 6 утра, приведение себя в порядок, завтрак. В 7.00 – погрузка в автотранспорт, в 8.00 – уже на Чернобыльской АЭС. Получали дозиметры. Химические разведчики определяли степень заражения тех мест, где будем работать, и в зависимости от радиоактивного загрязнения этих мест планировалось время, которое мы будем работать (час, 1,5 часа, 2 часа)… за время работ в полку ни разу не слышал, чтобы кто-то из ликвидаторов отказался ехать на Чернобыльскую АЭС. Надо – значит надо. Работать на станции считалось очень престижно, поэтому каждый комбат стремился, чтобы его батальон работал на Чернобыльской АЭС».
Развитые страны начали рассматривать использование альтернативных методов добычи энергии, строительство АЭС по всему миру приостановилось, поднялась широкая общественная дискуссия о допустимости экологических рисков, связанных с деятельностью АЭС. Ядерный сектор наиболее развит в европейских странах, например во Франции доля АЭС в общей выработке – более 70%, в Литве Игналинская АЭС вырабатывала больше энергии, чем потребляла вся страна, всего в мире доля мирного атома около 3%.
Затем схожим образом оборудованные экскаваторы засыпали грунт в металлические контейнеры, рабочие закрывали крышки и краны грузили их на большие грузовики, чтобы затем захоронить в специально отведённых местах. Все работы производились строго по времени, иногда одна рабочая «смена» не превышала пяти минут.
Правда о подвиге трех водолазов Чернобыля, которые спасли миллионы
В отличие от обывателей, напуганных туманными слухами, водолазы адекватно оценивали ситуацию. Первую декаду ликвидаторы на ЧАЭС боролись с пожаром, заливая огонь водой, засыпая очаги возгорания песком, щебнем. Экстренную эвакуацию людей провели быстро, хоть и с ошибками. В совокупности все эти действия помогли предотвратить страшные последствия.
События 35-летней давности могли обернуться значительно большей трагедией, если бы авария на ЧАЭС не ограничилась одним взрывом. В противном случае второе радиоактивное облако достигло бы Европы, западных регионов России. Водолазы-добровольцы предотвратили катастрофу, чем спасли жизни тысяч людей. История героев обросла слухами. Предлагаем узнать правду об инциденте, который произошел на пылающей в огне атомной электростанции в начале мая 1986 года.
Но чернобыльские водолазы не собирались умирать ни через неделю, ни через год, ни через десятки лет. Так, сердечный приступ оборвал жизнь начальника смены Бориса Баранова в 2005 году. Инженер Валерий Беспалов благополучно проработал на Чернобыльской АЭС до самой пенсии, уволился в 2008 году. Алексей Ананенко поныне здравствует. Он – глава «Украинского ядерного форума».
Легендарные водолазы не получили смертельную дозу радиоактивного облучения. До аварии они работали на АЭС и обладали достаточной квалификацией, чтобы осознавать степень риска. Каждый участник миссии имел при себе два дозиметра. Добровольцы прошли по маршруту, удаленному от смертельно опасной зоны.
В резервуаре царила кромешная темнота. Группа ориентировалась под водой с помощью специального фонаря. Они двигались окольным путем, стараясь не приближаться к зоне радиоактивного поражения. Водолазы благополучно добрались до затворных кранов. Им потребовалось несколько попыток, чтобы открыть затворы. Подводная экспедиция справилась с задачей, вода с ревом хлынула из резервуара.
Ликвидаторы чернобыльской аварии: что это за люди и как живут они сейчас
На следующий день работу по ликвидации взяли на себя внутренние войска, которые эвакуировали людей, дозиметрическая служба, военно-воздушные силы Советского Союза. Огромный вклад в первые дни ликвидации последствий аварии внес выдающийся химик Валерий Алексеевич Легасов. По его расчетам изготавливали специальную смесь из бора, свинца, доломита и песка, которой охлаждали ректоры и притупляли радиоактивный выброс в атмосферу.
Скажем коротко, что касательно льгот ликвидаторам ЧАЭС в России новые законы время от времени изменяют существующую картину. Но все они обещают быть к лучшему. Социальные выплаты, говорит правительство, увеличатся. На этот законопроект государство уже выделило больше 500 миллионов руб. Но стоит помнить, что ликвидаторы, которые выехали из Зоны отчуждения сами, не будут получать дополнительные выплаты по тарифам нового закона.
Пожарными частями командовали два лейтенанта – Виктор Николаевич Кибенок и Владимир Павлович Правик. В их команду входило еще четверо людей: Игнатенко Василий Иванович, Тишура Владимир Иванович, Титенко Николай Иванович и Ващук Николай Васильевич. Сейчас эти ликвидаторы ЧАЭС герои согласно официальным документам. Список ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС пополнили еще и пожарные из города Чернобыль, Киева и других соседних подразделений, командующим которых был майор Телятников.
В России льготы до 2022 года для чернобыльцев включали в себя преимущество при поступлении в ВУЗ, сохранение прежнего заработка, выплату на лечение или пенсию инвалидам, а также пособие всем ликвидаторам и пострадавшим от чернобыльской аварии эквивалентом 2-3 тысячи рублей. Отдельным вопросом стоит пенсия ликвидаторам аварии на ЧАЭС 1 категории. В России инвалид первой группы получает пенсию размером в 15 тысяч рублей, инвалид второй группы имеет 7 тысяч, а третьей – 3 тысячи рублей. Эти цифры составляют дополнительное пособие до основных доходов.
Еще одним днем, когда массово почитают памятный дни аварии на ЧАЭС – 26 апреля каждого года. В этот день обычно проводятся парады, концерты, возложение цветов к памятникам. В школах и образовательных учреждениях проводят открытые уроки, на которых серьезно говорят о проблемах, связанных с катастрофой на ЧАЭС, о последствиях аварии, о том, кто такой ликвидатор и какова его роль в нашей жизни.
«То есть это топливо не может сконцентрироваться где-то в одном помещении более шести-восьми тонн, чтобы произошла цепная реакция. То есть повторный взрыв или ещё что-то. Наши учёные это дело доказали. Практически всё топливо вылетело, а в несвязанном состоянии там его нет».
«У меня вот сейчас двое, которые последние остались, у меня же их вообще и милиция забирала, ужас творился. Могли в любое время посадить. Невозможно было добиться, чтобы признали, что он ликвидатор, что он инвалид, что у него дозы. Говорили, что «ты льгот хочешь». А мы их не просили, эти льготы, нам государство дало, а потом взяли и отняли. Сейчас-то какие льготы? Всё. У всех отняли всё. Я же, когда в Кремле был, говорил Медведеву. Я сказал: «Мы-то уж всё. А вдовы, помогите им, детям вдов». Ну и что? Ну добавили на похороны четыре тысячи. И всё».
«К этому нужно быть готовыми. Привезли когда первых пожарников в Москву (пожарных. — Прим. Лайфа), привезли в шестую больницу, она была нашей отрасли атомной, обслуживало нас третье медицинское атомное управление. Если ты обмываешь облучённого человека, ты его должен мыть в душе с отдельной канализацией».
«А на новое место ты приехал, что на тебе было, то ты взял с собой. Жизнь начиналась у населения заново. То, что у них осталось, они это привезти не могли, потому что оно уже заражённое. Многие как-то прорывались, и, когда им разрешали что-то взять, они везли не те вещи, которые можно было провезти. Там же были установлены специальные пункты, через которые ты провозишь, где дозиметристы проверяют радиацию. Вот они везли дублёнки, а дублёнка — в ней сколько пыли этой радиоактивной. То есть нужно было везти с собой то, что можно было помыть, отмыть, что-то гладкое. А они — самое дорогое: ковры, а ковры тоже выбрасывали. Сапоги на меху выбрасывали».
«Когда мы строили саркофаг, то в Госстрое СССР вообще не знали, в какой разряд это здание отнести, чтобы применить к нему какие-то нормы, временные или ещё что-то такое. И посчитали тогда, что достаточно 30 лет, чтобы за это время принять решение о том, каким способом или от этого избавиться, чтобы была зелёная лужайка, или же сделать такое сооружение, которое бы на многие десятилетия, на столетия обеспечило работу всей оставшейся электростанции, то есть первому, второму и третьему блоку. То есть гарантия нашего саркофага была 30 лет. Мы сами знаем, что это и 50 простоит, и больше».
128. Ботвин Валентин Федорович, 22 мая 1941 г., Волгоградская обл., с. Кич-городок, г.Сосновый Бор, ул.Ленинградская., д.14, кв.11, т.21037, пенсионер, Чернобыль гл.инженер УмиАТ, СУС: 02.04-03.07.1987 г., паспорт П-ВО № 502394 выдан 18.03.1977 г. Сосновоборским ГОВД, 7.4 БЭР, уд. серия А № 252258 26.12.1990 г. Минатомэнерго, высшее – инженер-механик.
Иркутской обл., г. Сосновый Бор, ул. Солнечная, д.33, кв.113, тел. 44990, ЗАО «Экомет С» зам. директора, ЧАЭС нач-к инспекции Госатомнадзора 01.09.1986-20.10.1987 г., паспорт 1-ВА № 512613 Димитровградским ГОВД Ульяновской обл. 07.07.1976 г., уд. сер. А № 352418 28.11.1988 г. Минатомэнерго, высшее – инженер.
Бор, Липовский пр., д.23, кв.4, тел. 44169, паспорт У1-РЛ № 730235 ОВД Москов- ского р-на г. Чебоксары 23.12.1992 г., монтажник СМУ ЛАЭС, в/ч 25525: УС-605 зам. командира роты 07.11-31.12.1986 г., уд. сер. А № 166096 Минатомэнерго- пром 18.01.1991 г., 10.2 бэра, в/специальное – техник-строитель.
дер. Леонтьево, г.Сосновый Бор, ул. Солнечная, д.39, кв.100, тел. 44638, НИКИМТ нач. отдела, НИКИМТ – УС-605 монтажный р-н нач. отеделения 04.10-04.11.1986 г., паспорт Ш-ВО № 582912 Сосновоборским ОВД 31.08.1978 г., 9.5 бэр, уд.сер. А № 202530 Минатомэнергопром 31.10.1990 г., высшее – инженер-механик.
123.Бородин Алексей Фролович, 19 августа 1955 г., с.Разгребли, Суджанский р-н, Курская обл., г.Сосновый Бор, ул. Молодежная, д.18, кв.68, тел.45261, пенсионер Ш гр., ЧАЭС блок 4 все районы – водитель, УАТ СУС 03.06-05.08.1986 г., 13.04-30.04.1987 г., паспорт П-ВО № 671701 Сосновоборским ОВД, 5.5 бэр, уд. сер Б № 019086, среднее.
Как родина отблагодарила ликвидаторов чернобыльской аварии
Проработав 15 лет на «Элмаше», собеседник перешел на «Металлист». Переоформить бронь (освобождение от сборов военнослужащих запаса. – Авт.) он не успел. «Другие ребята после армии по восемь раз на этих сборах побывали – урожай собирали, на стройках работали. А меня первый раз военкомат выловил – и сразу в Чернобыль!» – хмыкает Анатолий Иванович. Кстати, взрослых уже мужиков, одетых в заношенную военную форму, тогда иронично звали партизанами. Их призывали будто бы на сборы, а направляли строить, убирать урожай. И в Чернобыле – тоже отправляли.
Из расположения бригады можно было позвонить домой. Для этого покупали талончик и в определенный час приходили на переговоры в военную машину связи. Ликвидаторы могли отправлять письма. Как полагает собеседник, переписку проверяли цензоры. «Однажды замполит зачитал нам отрывок чьего-то письма: «…а потом резинка на свинцовых трусах порвалась, трусы упали и травмировали мне пальцы ног». В блокнотике у Анатолия Ивановича лежит вырезка из армейской газеты: статья под заголовком «Ахинея о том, как лысеют в Чернобыле» развенчивает «слухи» о том, что участие в операции вредит здоровью людей.
Психологов ни в учебке, ни позже в зоне ликвидации не было. Каждый справлялся со своей тревогой как умел. Когда Демин находился в Тоцких лагерях, в соседней роте мужчина разбежался по ряду коек и выпрыгнул в окно со второго этажа казармы. Он выжил, но раздробил кости ног.
На вахты каждого участника посылали до тех пор, пока общая набранная доза не достигала 4,5 рентгена. «После пяти рентген оплата труда повышалась в несколько раз», – объясняет Демин. После достижения предельной отметки ликвидаторы продолжали службу вне зоны – дневальными, дежурными на АТС, патрульными. Патрули часто посылали на реку Тетерев гонять рыбаков. «Речка мощная. Голавли, лещи водились. Мы и сами в патруле могли порыбачить, знали же, где удочки спрятаны. Но рыбу отдавали местным. Они не боялись ее есть».
Первая отметка в блокноте Демина – 11 июня. Пункт располагался в 6-7 километрах от Чернобыля в сторону Припяти. Здесь находилось несколько вагончиков (в одном из них обустроили баню), котельная и автомойка – «чудо техники, таких в СССР в те годы еще не было». «Подвигов никто не совершал, мы просто работали», – говорит Анатолий Иванович. Днем и ночью через пункт шли грузовики, автобусы и легковые машины. По воспоминаниям собеседника, на тот момент в зоне работали около 50 тысяч «партизан» и 6-7 тысяч вольнонаемных – строители, электрики, химики, привлеченные большой зарплатой.
Записка и бутылка водки»: воспоминания ликвидаторов аварии на ЧАЭС о работе на месте катастрофы
Ровно 35 лет назад, 26 апреля 1986 года, произошла авария на Чернобыльской атомной электростанции. Ликвидаторы последствий катастрофы, которые и сегодня обеспечивают защиту населения от подобных чрезвычайных ситуаций, рассказали «Вечерней Москве» о том, что помнят о тех событиях спустя годы, и о том, что больше всего поразило их на месте аварии.
По словам ликвидатора, он хорошо помнит все события того времени, тем более что на месте катастрофы он пробыл год. Однако старается не возвращаться к ним, ведь они «нехорошо окрашены». Он не любит 26 апреля: старается не участвовать в мероприятиях в день памяти катастрофы, не любит много рассказывать о том, как работал на месте аварии.
— Представление было. У нас даже кто-то рапорт написал на увольнение, чтобы туда не ехать. Была неопределенность и некая неизвестность. Глазами вправо-влево водили, но паники не было. Была загадочность, интерес. Была настороженность без пугливости. Да и такой возраст — горы готовы свернуть, — говорит ликвидатор.
На месте аварии он участвовал в различных работах: проводил дезактивацию, убирал радиоактивные осколки с крыши атомного реактора, участвовал в эвакуации населения из близлежащих к Чернобылю населенных пунктов. Именно эвакуацию ему вспоминать тяжелее всего.
— Это сегодня у многих два телефона. А у нас была одна линия, на которую надо было договориться. Поэтому была записка и бутылка водки. Если кто-то уезжает — забирает письмо, нельзя лишнего передавать, радиация, а если кто-то приезжает — передавали уже письмо и бутылку водки, — вспоминает он.
Речь о тех, кто сбрасывал радиоактивные обломки, куски бетона и графита обратно в реактор, чтобы хоть как-то обуздать последствия разгула неуправляемого мирного атома. Среди них был и Николай Васильевич Мальцев, химик-разведчик, которого ночью милиция, забрав паспорт, увезла в военкомат, помогать спасать Родину. Он до сих пор помнит те 68 ступенек, которые приходилось преодолевать до вершины. Несмотря на то, что по регламенту работать приходилось всего по 30 секунд, за 2 месяца в июне 86-го он поднимался наверх 13 раз. Последствия от таких подъемов сами не дают забыть о том, что было.
Сегодня исполняется 35 лет со дня одной из самых масштабных техногенных катастроф в истории — аварии на Чернобыльской АЭС. Тогда, 26 апреля 1986 года, весь мир узнал о произошедшем чуть ли не раньше тех, кого — порой «вслепую» — везли на ликвидацию последствий трагедии. Среди них были и красноярцы. Многие из них живы до сих пор. О том, как живут герои и почему о бескорыстном подвиге сегодня мало кто помнит — в специальном репортаже Дениса Козлова.
Эти сигналы — предвестники самой страшной техногенной катастрофы 20 века. Ночью 26 апреля 1986 года произошло сразу несколько мощных взрывов на, казавшейся такой же незыблемой, как советская власть, Чернобыльской АЭС. Сейчас официальной причиной трагедии называют ошибки персонала во время проведения очередного планового ремонта, неработающие технологии защиты на случай ЧС, в некоторых отчетах и вовсе писали, что трагедия была чуть ли не неизбежна из-за просчётов при конструировании АЭС. Но неоспоримо одно — в 1:23:39 реактор стал неуправляемым и через несколько секунд прогремело как минимум 2 взрыва, а затем начался пожар.
Начальник секретной части батальона, мужчина вместе с другими, взрослыми и семейными сослуживцами, призванными внезапно — обеззараживал территорию, избавлялся от всего, что пропиталось радиацией и могло повлиять на здоровье местных жителей. Кто знал тогда, что те усилия, по сути, были тщетными.
Через военкомат призвали помогать и красноярского инженера, 40-летнего тогда Владимира Адамовича Щепанского. Он оборудовал бульдозеры радиоуправлением, и те на расстоянии разгребали завалы, готовили площадки под саркофаг, бетонные заводы, при помощи которых заливали основание реактора. Но в 86-м расстояние, с которого можно было дистанционно руководить техникой, составляло всего 500-700 метров. Возможная доза смертельной радиации мужчину, у которого уже были семья и дети, не пугала.
Чернобыль 30 лет спустя — воспоминания ликвидаторов о мертвой земле
— Первое время пришлось жить и работать в палаточном городке. Трудились круглосуточно. Обстановка была напряженная, никто ничего не знал о радиации — до этого аварию такого масштаба рассматривали чисто теоретически на занятиях. Нам не хватало практических знаний — эти знания приобретали уже на месте, оказавшись в эпицентре. Ежедневно количество полученного облучения фиксировалось и контролировалось. Максимально допустимая доза для ликвидаторов считалась 25 бэр (БЭР — биологический эквивалент рентгена), именно при этой дозе облучения возникают первые признаки лучевой болезни. Я по долгу службы занимался замером и фиксацией уровня радиации у личного состава. Не секрет, что в то время пытались скрыть от общественности правду об аварии. Например, вносились заниженные данные. За смену наши военнослужащие могли получить и максимальную дозу. Я и старался заносить в учетную карточку максимум. Меня неоднократно обвиняли за то, что я указываю высокие дозы, грозились даже отстранить от работы. Тем не менее утверждаю, что многие из тех, кто приехал в Чернобыль в первый поток, выбрали свой максимум с лихвой, но стояли на своем посту до конца.
— Пожелтевшие деревья, пустынные улицы — словно оказался на другой планете. Стрелка дозиметра прыгала, как сумасшедшая. В некоторых местах зашкаливала. Ноги отказывались ступать на эту землю. Казалось, здесь даже воздух отравлен. Но раз уж мы оказались здесь, нужно было вести себя достойно и делать то, что должны, — описывает свои первые впечатления ветеран внутренних войск подполковник в отставке Виктор Федосеев. — Позже радиацию мы научились определять по запаху. Пахло озоном — это излучение ионизировало воздух. Также постоянно першило в горле — радиоактивные частицы обжигали слизистую, а во рту был вкус металла. Мы пытались защитить себя сами. Кто-то нашел листы свинца и выстлал ими кресло. Однако мы подсчитали: чтобы защитить себя от внешнего воздействия радиации, необходимо сидеть в танке или в костюме из 120 кг свинца.
— В то лето стояла невыносимая жара — она выматывала, но снять одежду нельзя: ветер разносит облака ядовитой пыли. Да и в респираторе час походишь, снимаешь, а он весь мокрый и пропитан пылью, — рассказывает ветеран. — Природа красива: вишни спелые, яблоки, овощи на грядках — соблазнов много. А рыбалка какая! Но это все недостижимо и опасно. Спасались по-разному. Помню, приезжал профессор медицины, так он подтвердил, что алкоголь тоже защищает от радиации, связывая свободные радикалы, разрушающие организм. Причем, чтобы этот способ был эффективен, надо пить не «Каберне» или другое сухое вино, а только водку. Пили таблетки, содержащие йод, надевали спецкостюмы. Никто не жаловался. Вообще меня до сих пор поражает общий дух ликвидаторов — собранность, серьезность и исключительная ответственность всего личного состава. Каждый занимался своим делом. Работали слаженно. Такого отношения к работе, как там, после нигде не встречал. Как будто каждый говорил себе: «Если не я, то кто?».
Реактор горел 10 дней. На преодоление последствий катастрофы поднялись тысячи героев. Одними из первых были привлечены военнослужащие внутренних войск и гражданской обороны (ГО). Воинские подразделения занимались дезактивацией на пораженных радиацией территориях, помогали эвакуировать жителей Припяти и Чернобыля, а войсковые наряды обеспечивали общественный порядок — патрулировали населенные пункты во избежание мародерства. Корреспондент агентства «Минск-Новости» побеседовал с ветеранами в/ч 3310 (в то время в/ч 11905) — непосредственными участниками тех событий. У каждого из них своя история, свой Чернобыль…
Директива Генштаба ВС СССР № 314/8/231 поступила 1 мая 1986 года. 259-й отдельный механизированный полк ГО СССР должен был из пункта постоянной дислокации в поселке Околица Минского района прибыть в район Брагина для ведения работ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. На сборы отводились лишь сутки.
Ликвидация последствий продолжалась годами, этому вопросу и сейчас уделяется пристальное внимание. В 1989 году Анатолий Жигалов снова был командирован в Хойникский район. 15 дней в зоне отчуждения тушил торфяные и лесные пожары. Морально и физически это воспринималось иначе, чем в первый раз, признается спасатель.
По сравнению с этим периодом следующие годы были немного проще. В теплый сезон пожары были почти каждый день, но сказывался опыт. Впрочем, не обходилось без природных сюрпризов. В 1988 году уровень воды в природных системах серьезно упал. Каналы были осушены, показатели приближались к катастрофическим. Казалось: для возникновения пожара хватало одной искры. «Вода нужна была как воздух. И нам приходилось дополнительно прикладывать неимоверные усилия: отсыпали дамбы, прочищали каналы. А спустя годы научились ставить насосные станции и качать воду, что облегчало ситуацию», — вспомнил спасатель-пожарный.
Несмотря на ситуацию, старались держаться бодро. «Запомнились просто исключительное взаимопонимание и взаимовыручка между экипажами. Никто не оставался в стороне, пока не был убран последний рукав после пожара. А если вдруг обнаруживалась поломка автоцистерны, буквально все приходили на помощь. Ремонтировали технику в кратчайшие сроки. В среде спасателей это неизменное качество, но при работе в зоне отселения оно чувствовалось и ценилось по-особому», — без капли геройства резюмировал Александр Жевняк.
Причина проста: зоны отселения и прилегающие к ним территории густо зарастали. Трава достигала человеческого роста. Местами из-за сухостоя виднелись только крыши хозяйственных построек. Еще одной проблемой становились так называемые паломничества отдельных сельчан к рыбным водоемам, где лов запрещен. Человеческий фактор — источник многих бед. Так, неосторожное обращение с огнем оборачивалось масштабными пожарами, которые отнимали время и силы спасателей. Не раз приходилось тушить огонь, захвативший гектары поля и леса или перекидывавшийся с одного дома на другой, затронув до 20 построек. По словам спасателя, дома горели, как свечи, поднимая ввысь радиоактивный дым.
Первый пункт в маршруте — Речица, где нужно было забрать пожарных Речицкого гарнизона. «Их вместе с нами командировали в Хойники, деревни Хойникского района, город Брагин и городской поселок Комарин. В такие командировки я ездил еще дважды — 12 и 19 мая. А 2 июня был направлен для работы непосредственно в 30-километровой зоне», — рассказал он.
Атомные люди
Для ветеранов чернобыльской битвы война с невидимым врагом не прекращается и сегодня. Каждый побывавший в Чернобыле страдает от радиоактивного поражения. В месяцы, последовавшие за аварией, ликвидаторы заполнили больницы по всему Советскому Союзу . Жертвы чернобыльского синдрома являются постоянными пациентами больниц.
Вертолеты сбрасывали с неба тонны липкой жидкости под названием бурба, которая заставляла радиационную пыль коагулировать и оседать на землю, а в это время бригады ликвидаторов занимались очисткой зоны – шли от дома к дому и удаляли покрывающую все радиоактивную пыль. В зоне заражения эвакуировались последние деревни, в которых еще остались люди. Дома сносились и закапывались. К вечеру ликвидаторы покрывались толстым слоем радиоактивной пыли…
ПЕТРОПАВЛОВСК , 26 апр – ИА Новости-Казахстан, Елена Бережная . 26 апреля 1986 года на Чернобыльской атомной электростанции имени Ленина произошел взрыв. Взрыв такой силы, что высоко в воздух взлетела крыша реактора весом 2000 тонн. Мощная струя радиоактивного пара разнесла уран и графит на сотни квадратных метров вокруг станции, из зияющей дыры поднялся километровый столб пламени, насыщенный плавящимися радиоактивными частицами…
Этот взрыв навсегда изменил жизнь тысяч людей, которым пришлось покинуть родные места, бросить обжитые квартиры, оставить нажитое имущество. Но главное — этот взрыв унес жизни тысяч и тысяч людей, получивших разные дозы смертельной радиации. Североказахстанцы принимали участие в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС на всех ее стадиях – и в тушении пожара на станции, и в строительстве саркофага, и в дезактивации, и в выселении людей… Из порядка 3 тысяч ликвидаторов из Северного Казахстана в живых осталось всего 370 человек.
А потом была работа над запуском третьего, второго и первого реакторов ЧАЭС. В пусковых работах принимали участие и 170 североказахстанцев, в том числе – инженер-строитель Владимир Назаров . Он был призван в Чернобыль в декабре 1986 года. Назаров был заместителем главного инженера и руководил работами на десяти участках третьего энергоблока АЭС. Работать на этих участках, вплотную прилегавших к четвертому реактору, разрешалось не больше минуты. Строители убирали зараженные материалы и оборудование, готовили энергоблок к скорейшему запуску.
Герои Чернобыля
Трое пожарных из числа первых оказавшихся на месте катастрофы получили звание Героя Украины. Среди них Василий Игнатенко, 25-летний старший сержант. Ценой своей жизни молодой человек вытащил из огня трёх своих товарищей, потерявших сознание от облучения. Его беременная жена не смогла сохранить дочь, получив радиацию при посещении мужа в московской больнице. Доза оказалась смертельной для новорождённой.
К четырем часам утра пожар удалось локализовать, к шести он был потушен полностью. Теряющие в ходе борьбы с огнём сознание, многие пожарные получили смертельную дозу радиации и были отправлены на лечение в Москву и Киев. Из 13 человек, проходивших лечение в 6-й клинической больнице столицы, 11 скончались. Среди них Виктор Кабенок и Владимир Правик, ставший отцом за месяц до трагедии. Медики утверждают, что выбранная методика лечения доктора Гейла оказалась ошибочной. Профессору Леониду Киндзельскому в Киеве, применявшему собственный способ лечения, удалось спасти всех пациентов. Троим пожарным, Владимиру Правику, Виктору Кабенку и Леониду Телятникову, присвоено звание Героев Советского Союза. Выжить удалось только последнему, дослужившемуся до звания генерала.
26-летний сержант Николай Ващук и 23-летний Николай Тытенок были одними из тех, кого спас Игнатенко. Но всем им уготована одинаковая судьба – умереть в больнице. Оба работали на самой большой высоте, предотвращая распространение огня на третий энергоблок. Именно там уровень радиации был самым высоким. Герои Чернобыля оставили после себя благодарную память, а ещё – двоих сыновей.
206 дней потребовалось для сооружения бетонной оболочки реактора весом 150 тонн и высотой 170 метров. Лев Бочаров, один из разработчиков объекта, признаёт, что самое сложное заключалось в том, что каждую деталь приходилось конструировать отдельно, чтобы избежать лишних жертв. Удалённое строительство привело к тому, что, несмотря на трудозатраты 90 тысяч человек, использование огромного количества металлоконструкций и цемента, через 28 лет произошёл обвал навесных плит в несколько сотен метров. Ещё облёты на вертолётах в 2007 году и замеры радиации показали, что энергоблок до сих пор представляет опасность. Поэтому сегодня реализуется новый проект «Укрытие-2» с участием европейский стран и Соединённых Штатов Америки.
Одним из первых очевидцев, снявших реактор после аварии, был оператор агентства новостей Игорь Костин. Он увидел картину полного разгрома, словно после атомной войны. Последствия чернобыльской аварии – это не только выброс ядерного топлива, но и сильнейшее радиоактивное заражение на площади 200 тысяч квадратных километров. Тлеющий реактор продолжал выбрасывать радиоактивный газ и пыль в атмосферу, это необходимо было остановить. Не исключалась возможность повторного взрыва из-за опасности, что под реактором треснет бетонная плита, и магма соединится с водой.
Несмотря на то, что веру в справедливость ликвидатор потерял, почтить память тех чернобыльцев, кого забрало время и последствия их бескорыстного подвига, он не забывает. О том, что было тогда, весной и летом 86-го на Украине, с интересом сегодня слушают только школьники, которым Николай Иванович на уроках рассказывает правду о себе и таких как он.
Начальник секретной части батальона, мужчина вместе с другими, взрослыми и семейными сослуживцами, призванными внезапно — обеззараживал территорию, избавлялся от всего, что пропиталось радиацией и могло повлиять на здоровье местных жителей. Кто знал тогда, что те усилия, по сути, были тщетными.
Эти сигналы — предвестники самой страшной техногенной катастрофы 20 века. Ночью 26 апреля 1986 года произошло сразу несколько мощных взрывов на, казавшейся такой же незыблемой, как советская власть, Чернобыльской АЭС. Сейчас официальной причиной трагедии называют ошибки персонала во время проведения очередного планового ремонта, неработающие технологии защиты на случай ЧС, в некоторых отчетах и вовсе писали, что трагедия была чуть ли не неизбежна из-за просчётов при конструировании АЭС. Но неоспоримо одно — в 1:23:39 реактор стал неуправляемым и через несколько секунд прогремело как минимум 2 взрыва, а затем начался пожар.
Конечно, в настоящем пекле долго быть Владимиру Адамовичу не пришлось, в свои 75 он до сих пор работает на предприятии, мастерит сложные промышленные приборы. После Чернобыля он побывал на ликвидации еще нескольких техногенных аварий, где нужны были его опыт и навыки. Последний раз это было 5 лет назад. Готов Владимир Адамович помогать и сейчас, да здоровье не то. А то, что было 35 лет назад — мужчина героизмом не считает.
Первыми на себя приняли удар пожарные, прибывшие тушить огонь, и операторы станции. Многие из них умерли через несколько недель от последствий облучения. Чтобы хоть как-то скрыть выбрасывающий с безумной скоростью в атмосферу радиоактивные частицы реактор, людей и технику сгоняли со всего Союза. Но они не справлялась.
Балаковские Ликвидаторы Чернобыльской Аварии
В этом году 26 апреля исполняется ровно 30 лет со дня страшной катастрофы на Чернобыльской АЭС. В современном мире чернобыльская катастрофа является крупнейшей в истории атомной энергетики: она стала самой масштабной как по количеству задействованных в ней ликвидаторов, так и самой масштабной по количеству жертв.
Последствия величайшей трагедии человечества – взрыва на Чернобыльской атомной электростанции – ликвидировали более 200 тысяч человек – посланцев республик СССР. Реактор четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС выбросил в атмосферу 50 тонн испарившегося топлива. В результате зараженными оказались воздух, почва, вода, растительность, животные и люди, получившие очень сильную дозу радиации – для многих оказавшуюся смертельной.
В Саратовской области насчитывается 2 тысячи 546 человек, которые подверглись воздействию радиации в катастрофе на ЧАЭС (1 тысяча 281 ликвидатор, 692 инвалида, 280 членов семей умерших ликвидаторов и инвалидов и столько же переселенцев с зараженных территорий).
Жители Саратовской области активно участвовали в ликвидации последствий аварии, было направлено свыше 5 тысяч специалистов: мелиораторы, занимающиеся работами по фильтрации грунтовых вод, офицеры и курсанты Саратовского военного института радиационной, химической и биологической защиты, офицеры Шиханского полигона, участвовавшие в определении параметров радиоактивного загрязнения и монтировавшие диагностическую аппаратуру.
В разделе «Чернобыльская трагедия» в саратовском Музее МЧС есть уникальная «Книга Памяти», в которой собраны фамилии и фотографии ликвидаторов аварии на Чернобыльской атомной станции, проживавших на территории Саратовской области. Среди ликвидаторов было много специалистов гражданской обороны и военных специалистов-химиков из Саратовской области, среди них – А.Н. Рабаданов, В.Г. Савенков, А.С. Мельников, Ю.М. Тихонов, В.П. Костюк, В.Ф. Шефер, В.П. Трифонов, А.Н. Судаков и многие другие. Многие ликвидаторы были в составе полков РХЗ, кто-то проходил очередную воинскую службу в рядах СА. Но все с честью выполнили свой долг.
Белгородец Виктор Амосов приезжал в зону несколько раз. Первый — 9 мая 1986 года на пару дней. Через месяц он вернулся на два месяца и пробыл до сентября. В третий раз ликвидатор пробыл в Чернобыле всю осень 1987 года. Последний раз он находился там с апреля по июнь 1988 года. Всего больше 450 суток. За это время он получил 28 рентген. В зоне Амосов был начальником производственного отдела. Его задача заключалась в том, чтобы обеспечить работу военнообязанных на станции и запустить растворобетонные заводы до объёма 5 тысяч кубометров в сутки для строительства саркофага.
Майора МВД Александра Капустина командировали в зону спустя сутки после взрыва. Он эвакуировал людей из Припяти. Эвакуация началась спустя несколько дней после аварии и продолжалась круглосуточно. За короткое время Александр и его товарищи эвакуировали 45 тысяч человек из города. Об этом пишет издание «Русская планета».
Журналист издания «Моё Online» рассказал историю Сергея Красильника, которому на момент аварии исполнилось 24 года. Узнав о трагедии, он сам пришёл в военкомат и потребовал отправить его в Чернобыль. Сергею досталась одна из самых тяжёлых работ — он расчищал крышу третьего энергоблока, на которой находились радиоактивные обломки реактора, мусор, пыль. Их необходимо было убрать, чтобы снизить радиационный фон. Сначала крыши чистили роботы с бульдозерными отвалами. Ими управляли дистанционно. Но уровень радиации был настолько сильным, что техника ломалась за 2–3 дня.
С 12 августа по 11 октября 1986 года Александр Горошко работал заливщиком бетона на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС. Смена длилась шесть часов: час работали — затем менялись. За первый выезд Александр получил 0,6 рентген. Всего же в справке, которую выдали Александру после окончании командировки, было написано 24,8 рентген.
Сержант Геннадий Авилов находился в чернобыльской зоне с 25 июня по 8 октября 1986 года. Как рассказывает «БелПресса», он служил в отдельном батальоне спецмашин. Геннадий счищал заражённый грунт между машинным залом четвёртого блока АЭС и водохранилищем, откуда брали воду для охлаждения реактора. Именно в эту сторону и шёл выброс. Авилов работал по два–четыре часа в день. В итоге он получил дозу радиации в 25 рентген.
07 Мар 2022 urisgkmo 334