Главная / Арбитражные дела / 6 Больница Москва Радиологическая Чернобыль

6 Больница Москва Радиологическая Чернобыль

Содержание

История центра
Жизнь и смерть в Чернобыле II
6 Больница Москва Радиологическая Чернобыль
Атомная медсанчасть
Где В Москве Лечили Чернобыльцев 6 Больница
Неудобные тайны Чернобыля: все, кого лечили в Москве; умерли, а все, кто попал в Киевскую клинику; выжили, благодаря одному человеку
Забытый герой Чернобыля
Как сложилась реальная жизнь главных героев сериала «Чернобыль» Статьи редакции
Клиническая больница №6

История центра

Новые ядерные технологии потребовали разработки специальных природоохранных мероприятий, мер по обеспечению безопасных условий труда, по профилактике профессиональных заболеваний и отравлений среди работников предприятий зарождающейся атомной промышленности. Возникла необходимость в научном обосновании методов профилактики и лечения ранее неизвестных профессиональных заболеваний, вызванных воздействием радиации, а также в разработке и обосновании норм и правил обеспечения радиационной безопасности.

Проблеме научной разработки методов и способов защиты населения, оказавшегося в сфере радиационного воздействия аварийных объектов, всегда уделялось большое внимание. За девятнадцать лет до Чернобыльской аварии на основании собственных экспериментальных данных и испытаний на добровольцах учёные Института биофизики составили «Инструкцию по йодной профилактике в случае радиационных аварий на ядерных реакторах», а в 1970 году Министерство здравоохранения СССР утвердило «Временные методические указания для разработки мероприятий по защите населения в случае аварий ядерных реакторов», подготовленные Институтом биофизики.

«Представленная СССР информация является исчерпывающей и очень ценной. Комитет считает, что он в долгу перед всеми авторами за их готовность поделиться своим опытом и желает отметить их профессиональное мастерство и человеческое сострадание, проявленное в связи со столь трагическими обстоятельствами».

Комбинат «Маяк» был основным атомным объектом, на котором создавалось ядерное могущество страны. Рекордная скорость строительства первого промышленного атомного реактора достигалась в ущерб радиационной безопасности работников и населения. В результате сброса радиоактивных отходов комбината в речную систему Теча-Исеть в 1949-1952 годах радиоактивному воздействию подверглись 124 тысячи человек. Тепловой взрыв одной из ёмкостей на территории комбината в 1957 году и предшествующие несанкционированные сбросы радиоактивных отходов в реки региона привели к сильному радиоактивному загрязнению речной системы и облучению жителей прибрежных населённых пунктов. В 1968 году для мониторинга отдалённых последствий радиационного воздействия был создан регистр лиц, проживающих в регионе. Для проведения научных исследований и оказания медицинской помощи пострадавшим в Челябинск вылетали сотрудники Института биофизики, а после аварии для выполнения этой работы был создан филиал Института биофизики.

В результате длительной работы реактора на пониженной мощности произошло «ксеноновое отравление» активной зоны, в результате состояние реактора стало крайне неустойчивым. Когда все усилия справиться с закипающим реактором были исчерпаны, начальник смены дал команду нажать кнопку аварийной защиты АЗ-5, по сигналу которой в активную зону реактора вводятся все регулирующие стержни и стержни аварийной защиты. Стержни-поглотители пошли вниз, однако через несколько мгновений остановились…

Жизнь и смерть в Чернобыле II

Первый замдиректора Института имени Курчатова Валерий Легасов просыпается в своей московской квартире. За окном солнечное утро. Легасову хочется отправиться за город с женой, но нужно ехать на совещание (партхозактив) в Министерство среднего машиностроения, курирующее атомную энергетику.

Первое проявление паники в Припяти. На площади перед Речным вокзалом, откуда в Киев ходят суда на подводных крыльях «Метеор», собираются семьдесят мужчин с баулами. Это монтажники и строители, задействованные на сооружении пятого и шестого энергоблоков АЭС. Все они хотят немедленно покинуть город. Ближайший «Метеор» отходит в полдень, билетов нет, строители, расталкивая других пассажиров, набиваются на корабль. На причал с «Метеора» ссаживают женщин с детьми. Дежурный милиционер вызывает подмогу, но все силы заняты на патрулировании.

Члены правительственной комиссии ждут во Внуково замглавы правительства Бориса Щербину, который не успел вернуться в Москву из командировки. Все напряжены и немногословны. «Возможно, мы стали свидетелями огромной катастрофы, чего-то вроде гибели Помпеи», — размышляет Легасов.

Припять. Эвакуация в Москву и Киев первых 150 пострадавших от радиации завершена. В больницу обращаются новые. Основные симптомы — тошнота, головная боль, ожоги и «ядерный загар». Замглавврача распоряжается собрать всю одежду ночных пациентов в пластиковые мешки и сложить их в подвале. «Чтобы не облучиться», — поясняет врач. Одежду уносят в подвал, но вскоре прибывший дозиметрист фиксирует в нём превышение допустимого уровня радиации в полтора раза. Персонал спешно покидает подвал, бросив пластиковые мешки. Они лежат там до сих пор.

В дыре крыши четвёртого энергоблока видны светящиеся малиновым горящие фрагменты радиоактивного топлива и стержней. Крышка реактора лежит на боку, почти вертикально. Над блоком поднимается белый то ли дым, то ли пар. Всё ещё не оценён риск повторного взрыва.

Когда персонал шел в палату к загрязненным радиацией больным, надевали спецодежду, перчатки, фартуки, маски. При выходе также проводилась обработка одежды, рук. Ограничивалось время пребывания персонала в зоне повышения радиоактивности. Никто из персонала лучевой болезнью не заболел.

В острый период, когда снижаются лейкоциты, человек беспомощен перед инфекцией. Мы проводили хорошую профилактику инфекционных осложнений и кровотечений, поэтому от них практически никто не умер. Умирали те, кто получил дозы облучения, после которых уже не восстанавливаются ни костный мозг, ни кожные покровы (с большой площадью и тяжестью лучевых ожогов).

Лечение проходило в зависимости от выраженности лучевых ожогов и степени тяжести лучевой болезни. Во время агранулоцитоза, когда снижаются основные показатели периферической крови (мало лейкоцитов и тромбоцитов), больные для защиты от инфекции должны находиться в асептических условиях – это стерильные палаты с ультрафиолетовым обеззараживанием воздуха, а при их лечении применяли системные антибиотики. Снижение тромбоцитов приводит к повышенной кровоточивости, поэтому при необходимости пациентам переливалась тромбомасса.

Аварии случались и ранее, радиационная медицина развивалась, мы уже владели большим опытом и определенными навыками по диагностике, лечению, сортировке, прогнозу тяжести. Но одновременно такое количество пострадавших с одинаковыми видами воздействия (бета и гамма излучение) – это особенность чернобыльской аварии. С профессиональной точки зрения стали лучше понимать, например, как лечить ожоги, проводить профилактику инфекционных осложнений, все это дало большие уроки. Подтвердилось, в частности, что успешно лечить крайне тяжелые радиационные ожоги небольшой площади можно только пересадкой собственной кожи пациента (лоскуты на сосудистой ножке). А пересадку костного мозга нужно делать только при такой большой дозе облучения, после которой он сам не способен восстановиться (более 800-1000 бэр).

Знаю несколько человек, выживших после сильного облучения и умерших через много лет по причинам, не связанным с радиацией. У детей, которые были в зоне заражения, статистически подтверждено увеличение заболеваемости опухолевыми заболеваниями щитовидной железы. Кроме того, у лиц, получивших большую дозу облучения (100 и более бэр), перенесших лучевую болезнь и получивших лучевые ожоги, увеличено количество злокачественных заболеваний крови и рака кожи в области поражения.

Отечественное законодательство, направленное на поддержку социально незащищенных граждан, подразумевает целый список того, как поддерживает этих граждан. В этом материале мы разберем льготы чернобыльцам — перечень льгот 2022, как их получить и другие вопросы.

Вопросы неудовлетворительного медицинского обслуживания ГПВР в ГП №220 неоднократно обсуждались на встречах с главным врачом ГП №220 г-жой Шастиной В.Р. и в Департаменте здравоохранения г. Москвы, по результатам которых в августе 2012г. Департаментом здравоохранения г.Москвы была проведена проверка, документально подтвердившая перечисленные факты нарушений.Однако, главным врачом ГП №220 реальных мер, направленных на улучшение ситуации, предпринято не было, нарушения законодательства продолжаются.

После окончания школы, Елена поступила учиться в московский ВУЗ. На втором курсе института впервые столкнулась с заболевание щитовидной железы. Обратилась к врачам, когда заметила тремор рук. С тех пор периодически принимала препараты, в 40 лет была прооперирована, удален узел в щитовидной железе, онкопатологии не обнаружили. Муж Елены родом из города Пермь, территория Пермской области не была подвержена радиоактивным осадкам. В семье родилось двое сыновей. Старший с рождения страдал расстройством желудочно-кишечного тракта. В 27 лет мужчина имеет диагноз неспецифический язвенный колит. Младший сын рос вполне здоровым ребенком, но в 20 лет начали выпадать волосы, борьба с алопецией особого результата не дала, у родителей проблем связанных с потерей волос не было. В целом семья Елены всегда была спортивной, в доме были лыжи, велосипеды, вредных привычек не имели. Проблемы со своим здоровьем и здоровьем сыновей, Елена связывает с тем, что «хватанула» в детстве радиации. Давно еще, знакомая посоветовала носить девушке короткие бусы из жемчуга, поближе к пораженному органу. Жемчуг, сказала, помогает справляться с болезнями щитовидки. Елена и носит всю жизнь жемчуг, и эта ниточка дает ей силы и надежду. И хорошие врачи, безусловно…
Смирнова Ольга.

В статье использованы данные из монографии «Авария Чернобыльской атомной станции (1986–2011 гг.): последствия для здоровья, размышления врача» А.К. Гуськова, И.А. Галстян, И.А. Гусев. Под общей редакцией члена-корр. РАМН А.К. Гуськовой. М.: ФМБЦ имени А.И. Бурназяна, 2011.

СЧМ, согласно его Уставу, осуществляет деятельность, связанную с оказанием содействия гражданам, подвергшимся воздействию радиации в получении социальной, медицинской, материальной, правовой и иной помощи, а также по их социальной адаптации и профессиональной реабилитации.

Если гражданин не относится к ликвидаторам, но жил и работал в зоне, имеющей радиационное загрязнение, то каждый год трудового стажа ему засчитывается в двойном размере (в том числе и прожитый год для безработных). Всего можно таким образом «приплюсовать» к трудовому стажу 3 года.

6 Больница Москва Радиологическая Чернобыль

Полковник Александр Сергеевич Гудков, участник тушения пожара 23 мая 1986 г. на 4-м блоке ЧАЭС:
– Перед пожаром никаких медицинских препаратов выдано не было, и лишь через несколько часов после завершения тушения медики передали нам так называемую йодную профилактику, которая уже никакого влияния не оказала. Сразу после выхода из помещения станции по окончании тушения почувствовал себя плохо. Было сильное головокружение, тошнота, поднялась температура тела, но, несмотря на это и на то, что В.M. Максимчук, которого после пожара уложили в госпиталь, сказал мне, чтобы я тоже срочно обратился за медицинской помощью и покинул зону, сделать это не удалось. Сначала пришлось долго и нудно докладывать «высокому начальству» об обстоятельствах тушения, а затем сменяющий меня представитель 1-го управления Главка полковник Трифонов попросил задержаться, чтобы ввести его в курс дела и передать смену.
По прибытии в Москву в радиологическом отделении ЦГ МВД СССР у меня обнаружились следы сильного радиационного загрязнения ступней и участка кожи на бедре. Дозиметрический прибор просто зашкаливал, при этом доктор, осматривавший меня, посчитал, что я привез с собой обувь и брюки из Чернобыля. Проверил, и все стало ясно. Обувь и одежда чистые. Пришлось долго и нудно мыть ноги дезраствором и срезать нити на них. И немудрено, ведь тушить пришлось в полукедах. Каждый заход в зону сопровождался полной сменой одежды и обуви в санпропускнике, и перед пожаром, когда в обычном режиме приходилось ходить на станцию постоянно, в санпропускнике были только хлопчатобумажные робы и полукеды.
Затем я был направлен в реабилитационный госпиталь МВД СССР «Лунево». Так как о втором пожаре на 4-м блоке ЧАЭС говорить и фиксировать было запрещено, всем нам были поставлены не соответствовавшие действительности диагнозы. Мне, например, записали «вегетососудистую дистонию».
Так как через 2–3 недели наступило серьезное ухудшение состояния, я был переведен в Центральный госпиталь МВД СССР. Появились существенные изменения в составе крови, обнаружилось интенсивное внутреннее кровотечение, появилась слабость, повышенное потоотделение. Трудно было самостоятельно встать, постоянно тошнило, кружилась голова. Постоянно ставились капельницы с кровью, делались и различными медицинскими препаратами.
Меня возили на консультации в 6-ю радиологическую больницу, в гематологический и онкологический центры. В результате установлены: диффузный зоб, увеличение, уплотнение, наличие крупных узлов в щитовидной железе, измененный состав крови.
Положение было настолько серьезным, что ко мне, сутками находившемуся в полуобморочном состоянии, несколько раз вызывали жену, чтобы попрощаться.
Пробыв в госпитале более трех месяцев, я был выписан в пятницу, как мне объяснил мой лечащий врач, для того, чтобы не ставить вопрос о комиссовании, на 2 дня (выходные).
В эти дни, будучи дома, я, испытывая постоянную слабость, головокружение, упал и, как потом выяснилось, сломал позвоночник (компрессионный перелом).
Таким образом, я вернулся в понедельник в ЦГ с подозрением на перелом позвоночника.
Была очень большая проблема — хирурги требовали рентгеновские снимки, а терапевты и радиологи категорически возражали, утверждая, что я получил запредельную дозу облучения и дополнительные рентгеновские воздействия могут быть губительны. Все же решили сделать один снимок и подтвердили перелом.
Затем еще более двух месяцев в ЦГ МВД СССР мы проходили лечение вместе с В.М. Максимчуком. Затем реабилитация дома в течение нескольких месяцев.

Вас может заинтересовать :: Льготы Заслуженный Врачу России

Она была с ним рядом почти неотлучно. Сначала жила у знакомых, потом ей позволили поселиться в гостинице при больнице. Она готовила бульоны и кормила Васю и его коллег. Потом их всех положили в разные палаты. За всеми ухаживали солдаты, потому что персонал отказывался без спецзащиты подходить к пострадавшим. И лишь Людмила неизменно была рядом с Васенькой. И даже тогда она ещё не представляла всей силы своей любви.

В тот день она поехала на похороны коллеги мужа. Людмилы не было всего три часа. Когда она вернулась, Василий Игнатенко уже умер. Она успела с ним попрощаться: он всё еще был в специальной камере, где находился в последние дни. В цинковый гроб Василия Игнатенко положили в парадной форме, но босиком: ему не смогли подобрать обувь, настолько распухли ноги. Но облачили в парадную форму. Хоронили на Митинском кладбище в запечатанном цинковом гробу.

И снова Людмила всеми правдами и неправдами добилась свидания с мужем. Она была худенькой, о её беременности никто не знал. Заведующая радиологическим отделением долго расспрашивала девушку. А Людмила отчаянно врала о том, что у них с Васей двое детей, сын и дочь. Завотделением Ангелина Васильевна Гуськова поверила и позволила ей на полчаса пройти к мужу, запретив прикасаться к нему. Людмила уже тогда знала: она никуда из больницы не уйдёт, будет рядом с Васей.

В первую же встречу Людмила удивилась, насколько новый знакомый разговорчив. Он всё время рассказывал какие-то истории и беспрестанно сыпал шутками. В тот вечер он пошёл её провожать. Это была первая любовь. Но тогда она даже не догадывалась, насколько сильной она может быть.
Через три года Василий и Людмила поженились, жили в общежитии прямо над пожарной частью. Строили планы, мечтали о детях. Они прожили три года и не успели даже насмотреться друг на друга. Все время ходили, держась за руки, и признавались друг другу в любви.

Василий Игнатенко был одним из первых пожарных, которые прибыли на Чернобыльскую АЭС тушить пожар. Рядовой пожар, как они тогда думали. Сегодня историю Василия и Людмилы Игнатенко знает весь мир благодаря сериалу «Чернобыль», премьера которого состоялась 6 мая 2022 года. Честны ли были создатели сериала со зрителями, рассказывая о судьбе героя и настоящем подвиге преданности и самоотверженности, который совершила его 23-летняя супруга?

— Это еще тогда ученые-радиологи, специалисты, говорили, что реализация последствий этого взрыва наступит через 20−30 лет. То, что сейчас происходит — это реализация сублетальных, или ниже, чем смертельные, доз радиации. Онкопатологии проявляются через 10−20 лет. Так как дозы были малые, они проявятся чуть позже, через 30 лет. Мы видим это сейчас.

— Кто это знает? Это секретные данные, которые не разглашались. Сколько солдат — вся страна видела — практически голыми руками, с лопатой, разгребали радиоактивное вещество. Естественно, основная масса из них если не погибли, то умерли от обострений различных заболеваний. Они не получали той дозы, которая вызывает сразу смерть. Последствия проявились позже.

Где-то 27−28 апреля к нам в Институт рака начали поступать больные с признаками острой лучевой болезни. Их раздели, одежду сразу же вывезли военные. Мы их одели. На всех пижам не хватило, некоторые в них просто не влезли — это были пожарные, рабочие-атомщики, это здоровые молодые люди под 100 кг. На некоторых пришлось надеть просто женские ночные рубашки, но они им были по пояс. О трусах речи не шло — в то время советским больным, почему-то, не полагалось белье.

Во время взрыва находились в бункере, потому что происходило испытание атомной электростанции. Насколько мне известно было со слов Киндзельского, а ему — со слов военных, тогда из Москвы приехал какой-то ученый, который хотел доказать, что атомный реактор можно останавливать быстрее. Не удалось, крышка перекосилась, температура начала подниматься, все начало нагреваться. Налили туда воды, чтобы охладить, вода тоже стала радиоактивной. Все это выбросилось в Припять, затем — в Днепр, а реактор все равно взорвался, начался пожар.

Мы же тогда сидели с этими больными сутками, вручную рисовали графики, цветными карандашами от руки — показатели лейкоцитов, тромбоцитов. Все это на ватмане, ночью, чтобы показать это Гейлу. В июне к нам приезжал Гейл. В туфлях сабо с голыми пятками, в штанах вроде длинных шортов. Было, конечно, жарко, но у нас все были одеты в халаты. Нашли ему какой-то халат, набросили на Гейла. Это потом мы поняли, что он не врач — у него не было медицинского образования, он просто военный физик. Но тогда мы его показывали все, общались через переводчика, объясняли свои идеи, почему эти люди выжили. Он все слушал.

Атомная медсанчасть

25 апреля 1986 года была запланирована остановка 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС для очередного планово-предупредительного ремонта. В ходе остановки решено было провести испытание так называемого режима «выбега ротора турбогенератора», предложенного генеральным проектировщиком в качестве дополнительной системы аварийного электроснабжения. В 1:23:04 начался эксперимент. Из-за снижения оборотов насосов, подключённых к «выбегающему» генератору, и положительного парового коэффициента реактивности мощность реактора начала расти. В 1:23:39 нажата кнопка аварийно защиты на пульте оператора. В следующие несколько секунд зарегистрированы различные сигналы, свидетельствующие о быстром росте мощности, затем регистрирующие системы вышли из строя. Произошло несколько мощных ударов, и к 1:23:47—1:23:50 реактор был полностью разрушен.

4-й энергоблок в 1986 году.

В Припяти в ту ночь по «Скорой помощи» дежурили диспетчер Л. Н. Мосленцова, врач В. П. Белоконь и фельдшер А. И. Скачек. В приемном покое дежурили медсестра В. И. Кудрина и санитарка Г. И. Дедовец. Первый вызов с АЭС поступил почти сразу после взрыва. Что произошло, толком не объяснили, но Скачек выехал на станцию. В 1 ч 35 мин с обычного вызова в диспетчерскую вернулся врач Белоконь. Сколько-нибудь внятной информации о произошедшем не было. В 1 ч 42 мин. позвонил Скачек и сообщил, что есть обожженные люди и требуется врач.

Другой пациент Александр Лелеченко, работавший на станции заместителем начальника электроцеха, после капельницы почувствовал себя лучше, потихоньку улизнул из медсанчасти и вернулся на аварийный энергоблок. В общей сложности Лелеченко получил дозу в 2500 рентген. Умер в больнице Киева.

Не дождавшись врача, фельдшер Скачек повёз первую партию пострадавших в медсанчасть № 126 г. Припять. Через 40 минут после взрыва в медсанчасть поступили первые 7 пострадавших, в 4 часа 30 минут – 36, а к 10 часам утра – 98 человек. «Чернобыльцев» принимали Г. Н. Шиховцов, А. П. Ильясов и Л. М. Чухнов. Прибыла заведующая терапевтическим отделением Н. Ф. Мальцева. В работу по обработке больных включились хирурги А. М. Бень, В. В. Мироненко, травматологи М. Г. Нуриахмедов, М. И. Беличенко, хирургическая сестра М. А. Бойко. За подмогой по квартирам медиков отправили санитарку. Но многих не оказалось дома: ведь была суббота, и люди разъехались по дачам.

Из терапевтического отделения потребовали, чтобы больные ничего с собой не брали, даже часы – все подверглось радиоактивному заражению. Марчулайте попросила, чтобы прибывающие складывали свои документы и ценные вещи на подоконник. Переписывать все это было просто некому.

Минувшей ночью прилетевшие из Москвы эксперты наконец выяснили, что пожар и выбросы радиации на АЭС вызваны взрывом реактора четвёртого энергоблока. Жители города Припяти ещё не представляют масштаба бедствия и не знают, что в ближайшие часы все они будут эвакуированы.

Киев, Республиканский стадион. Арбитр Кузнецов даёт стартовый свисток футбольного матча двух сильнейших клубов страны: действующий чемпион СССР «Динамо» (Киев) принимает московский «Спартак». На трибунах 82 тысячи человек рассказывают друг другу про колонны автобусов, идущих «куда-то в Припять, там вроде авария какая-то».

Где В Москве Лечили Чернобыльцев 6 Больница

Немаловажным является и тот факт, что 6 Городская клиническая больница предлагает довольно высокий уровень профессиональной диагностики и лечения, ведь здесь работают врачи с высокими достижениями в своей области: два доктора наук, 14 кандидатов медицинских наук, 72 врача имеют высшую и первую квалификационную категорию.

Граждане, получившие лучевую болезнь по причине взрыва на ЧАЭС. Данная категория включает как обычных граждан, так и тех, кто непосредственно боролся с последствиями аварии.
Граждане, получившие инвалидность из-за случившейся катастрофы. В данную категорию входят обычные граждане, военнослужащие, военнообязанные. Также сюда включены работники ОВД и сотрудники всех пожарных служб, работавшие в зоне отчуждения. В данную категорию также входят граждане, выступавшие в качестве доноров косного мозга для больных, пострадавших от лучевой болезни. Трансплантационный период и время установления инвалидности во внимание не берется.
Гражданам, добровольно выехавшим из территории отселения. Дети эвакуированных граждан, которые в период аварии находились в утробе матери, тоже имеют право на ряд привилегий.
На соцпомощь могут рассчитывать и работники территорий, на которые распространялось право отселения.
Граждане, проживавшие в четвертой условной области (которая располагает льготным статусом);
Люди, проживавшие и трудившиеся в зоне, которая относится к территориям отселения.
Мигранты из области с правом отселения.

Область отчуждения. Эта область пострадала от загрязнений сильнее всего. Она находится в непосредственной близости от взорвавшегося 4 энергоблока. Проживать там категорически запрещено.
Зона безусловного отселения. Жители этой территории выехали из зоны отселения, но когда со временем зона очистится от загрязнений – они туда смогут возвратиться. Пока они располагают полным правом на льготы, о которых говорится в законе РФ от 15.05.1991 № 1244-1.
Зона добровольного отселения. Данная территория загрязнена, но не настолько, чтобы с нее принудительно выселяли жителей. Добровольно выехавшим с этой территории людям полагаются льготы.
Зона повышенного радиологического контроля. На этой территории уровень радиации соответствует норме, но ее жители все равно имеют право на поддержку со стороны государства.

Граждане, получившие определенную дозу облучения радиоактивными веществами, которые в момент самой аварии находились на территории АЭС или сразу после происшествия выполняли работы по ликвидации последствий;
Лица, которые подверглись облучению в результате нахождения в зоне высокой радиации уже после того, как произошла авария. Сюда могут относиться те, кто проживал в Чернобыле или близлежащих районах и лица, которые принимали участие в различного рода работах;
Граждане РФ, которые в результате получения дозы облучения получили группу инвалидности. К такой категории в основном относят военных и военнообязанных, работников МЧС, медицинских работников (врачей и мед. персонал), которые были направлены в качестве ликвидаторов на ЧАЭС. Также сюда относят проживающих в зоне катастрофы, которых после аварии вывозили из зоны, подвергнувшейся воздействию радиации, в том числе и те граждане, которые на тот момент находились в утробе матери;
Лица, получившие дозу облучения, и добровольно выехавшие из зоны отчуждения;
Граждане, которые были донорами костного мозга, когда его пересаживали пострадавшим от катастрофы. Причем такие лица получают положенные им виды льгот не зависимо от того, где выполняли саму операцию – в России или за ее пределами;
Проживавшие в зоне радиоактивного облучения с правом на отселение, также сюда относят и тех, кто был направлен для выполнения рабочих обязанностей;
Граждане, которые постоянно жили в условиях умеренной радиации или выполняли определенные виды работ.

Вас может заинтересовать :: Не Работает Антенна В Доме Куда Звонить Москва

Причина указанных нарушений связана с отсутствием должного снабжения льготными лекарственными медикаментами аптечного пункта ГП №220. Фармацевтическая компания «Биотек» и ГП №220 не принимают мер по решению этого вопроса и проблема приобрела системный характер, которая может повлечь за собой непоправимые последствия для жизни и здоровья ГПВР.

В гостинице в первый же день дозиметристы меня замеряли. Одежда, сумка, кошелек, туфли, – все «горело». И все это тут же у меня забрали. Даже нижнее белье. Не тронули только деньги. Взамен выдали больничный халат пятьдесят шестого размера, а тапочки сорок третьего. Одежду, сказали, может, привезем, а, может, и нет, навряд ли она поддастся «чистке». В таком виде я и появилась перед ним. Испугался: «Батюшки, что с тобой?» А я все-таки ухитрялась варить бульон. Ставила кипятильник в стеклянную банку. Туда бросала кусочки курицы. Маленькие-маленькие. Потом кто-то отдал мне свою кастрюльку, кажется, уборщица или дежурная гостиницы. Кто-то – досочку, на которой я резала свежую петрушку. В больничном халате сама я не могла добраться до базара, кто-то мне эту зелень приносил. Но все бесполезно, он не мог даже пить. Проглотить сырое яйцо. А мне хотелось достать что-нибудь вкусненькое! Будто это могло помочь. Добежала до почты: «Девочки, – прошу, – мне надо срочно позвонить моим родителям в Ивано-Франковск. У меня здесь умирает муж». Почему-то они сразу догадались, откуда я и кто мой муж, моментально соединили. Мой отец, сестра и брат в тот же день вылетели ко мне в Москву. Они привезли мои вещи. Деньги.

Не помню дороги… Будто очнулась, когда увидела его мать: «Мама, Вася в Москве! Увезли специальным самолетом!» Но мы досадили огород (а через неделю деревню эвакуируют!) Кто знал? Кто тогда это знал? К вечеру у меня открылась рвота. Я — на шестом месяце беременности. Мне так плохо… Ночью снится, что он меня зовет, пока он был жив, звал меня во сне: «Люся! Люсенька!»

«27 апреля утром надо было организовать помощь вертолетчикам по загрузке песка в мешки. Людей не хватало. Мы с Антонщуком проехали по хуторам колхоза „Дружба». Ходили по дворам. Люди работали на приусадебных участках. Но многие были в поле. Весна, шел сев. Стали разъяснять, что земля уже непригодная, что надо заткнуть зев реактору и что нужна помощь. С утра было очень жарко. У людей воскресное, предпраздничное настроение. Нам плохо верили. Продолжали работать. Тогда мы отыскали председателя колхоза и секретаря парторганизации. Пошли в поле вместе. Разъяснили людям еще и еще раз. В конце концов люди отнеслись с пониманием. Набралось человек сто пятьдесят добровольцев — мужчин и женщин. Они работали потом, не покладая рук, по загрузке мешков и вертолетов. И все это без респираторов и других средств защиты. 27 апреля обеспечили 110 вертолетовылетов, 28 апреля — 300 вертолетовылетов. »

Все поступившие в медсанчасть пострадавшие не были классифицированы по типу течения острой лучевой болезни, свободно общались друг с другом. Не была обеспечена достаточная дезактивация кожных покровов (только обмыв под душем, который был неэффективен или мало эффективен из-за диффузии радионуклидов с накоплением в зернистом слое под эпидермисом).

В 6-й клинике я увидел зам. министра А. Н. Семенова. Его уже остригли под машинку как тифозного больного. Он жаловался, что после того, как полежал на койке, голова стала грязнее, чем раньше. Их, оказывается, положили на койки, на которых до того лежали пострадавшие пожарные и операторы, привезенные сюда 26 апреля. Выходит, белье на койках не меняли и прибывшие загрязнялись радиацией друг от друга через постельное белье. Я категорически настаивал, чтобы меня отпустили, и вскоре я уехал домой. Там и отлежался. »

Только через четырнадцать часов после аварии из Москвы самолетом прибыла специализированная бригада в составе физиков, терапевтов-радиологов, врачей-гематологов. Были проведены одно-, трехкратные анализы крови, заполнены амбулаторные карты-выписки с указанием клинических проявлений после аварии, жалоб пострадавших, числа лейкоцитов и лейкоцитарной формулы.

Свидетельствует начальник смены блока № 4 В. Г. Смагин (принимал смену у Акимова):

Остальных прибывших в 6-й клинике «обнюхали» датчиком, раздели, обмыли, обрили волосы. Все было очень радиоактивное. Один Щербина не дал себя обрить. После обмывки переоделся в чистое и с радиоактивными волосами ушел домой (Щербина, Майорец и Марьин отдельно от других обрабатывались в соседней с 6-й клиникой медсанчасти).

— Владимир Пикалов — генерал-полковник, который с марта 1968 года по декабрь 1988 года занимал пост начальника Химических войск СССР. Он принимал участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС и лично руководил всеми мероприятиями. За большой личный вклад в проведении работ по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС и ликвидации её последствий Владимиру Пикалову присвоили звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Умер в 2003 году в Москве.

Александр Акимов — начальник ночной смены четвёртого энергоблока. В трагическую ночь он стоял у пульта и следил за испытаниями — отработкой нештатной ситуации на четвёртом энергоблоке. После того, как наблюдающие поняли, что-то идёт не так и сразу же отключили главный насос охлаждения. Урановые стержни стали нагреваться. Цепная реакция активировалась. Сразу несколько стержней неожиданно опустились в активную часть реактора, однако мощность реактора не уменьшилась. Только после повышения мощности реактора в сотни раз Акимов нажал на кнопку аварийной остановки.

У Николая Фомина в 1988 году, после двух лет содержания под стражей, развился реактивный психоз (патологическое и временное изменение восприятия реальности и способов взаимодействия с окружением). Его отправили в Рыбинскую психоневрологическую лечебницу для заключенных. По настоянию родственников его перевели из тюремной больницы в гражданскую психиатрическую клинику в Тверскую область. Одно время он работал на Калининской АЭС.

В 1988 году Борис Щербина возглавил комиссию по ликвидации последствий землетрясения в Армении. Благодаря ему были привлечены международные спасатели — из Чехословакии и Австрии, имевшие в распоряжении тепловизоры для поиска живых людей и специально обученных собак. Все, кто был с ним в тот момент, замечали то, что из-за радиации, «которую он хлебнул в Чернобыле, иммунитета у него совсем не осталось». Умер Борис Щербина в августе 1990 года.

После освобождения в 1991 году Брюханов сразу же поехал в Чернобыль, где его «встретили очень тепло» и предложили место начальником техотдела. В 1995 году министр энергетики Украины Алексей Макушин пригласил его на должность заместителя начальника объединения «Интерэнерго». Брюханов занимался договорами на поставку электроэнергии за границу, побывал в командировках в Венгрии, Японии и Германии. Вышел на пенсию только в 72 года из-за ухудшающегося зрения. Умер в 2022 году в возрасте 83 лет в Киеве.

Неудобные тайны Чернобыля: все, кого лечили в Москве; умерли, а все, кто попал в Киевскую клинику; выжили, благодаря одному человеку

Фотография сделана в 1986 году в Киеве в Национальном институте рака. Пациенты, получившие очень большие дозы облучения на ЧАЭС, сфотографировались с медиками, которые их лечили. Крайний слева во втором ряду — профессор Леонид Киндзельський

Эту историю рассказал сайт “Ukrainian People” со ссылкой на воспоминания, которыми поделилась в сети пользователь Лала Тарапакина, которая обожает разматывать клубки и сопоставлять истории. Например, старое забытое интервью с Анной Губаревой, онкологом Киевского института радиологии и онкологии, которая принимала первых ликвидаторов, завели ее в множество поисковых запросов и многочисленных показаний.

Киндзельський Л. П., главный радиолог МЗ Украины (1978 — 1986), доктор медицинских наук, профессор, Заслуженный деятель науки и техники Украины, академик Украинской АН национального прогресса. Международным автобиографическим институтом признан «Человеком ХХ столетия»

Известно, что первых ликвидаторов из пожарных доставили на самолете в Москву, в шестую клиническую больницу. Известно, что мест в Москве хватило не всем. 13 пожарным повезло — они могли получить инновационное лечение от американского доктора Гейла, который должен был спасать героев Чернобыля по своей новой прогрессивной методике. 11 пожарным повезло меньше — их привезли в киевский институт радиологии и онкологии, к главному радиологу Украины, Леониду Киндзельскому.

Москва пошла по пути метода Гейла: иностранные врачи в те времена были в особом почете. Метод Гейла заключался в пересадке костного мозга, ребятам находили совместимого донора, «убивали» собственный костный мозг, а потом ждали, когда приживется донорский и приживется ли вообще.

То ли в конце мая, то ли в начале июня в Киев приехал американский врач Роберт Гейл. Он тогда был известен во всем Советском Союзе — по телевидению и в газетах о нем говорили как о специалисте, приехавшем спасать чернобыльских ликвидаторов. Именно он работал с переоблученными пожарными в Москве. В Киеве Гейл посетил наш институт. Профессор Киндзельский подробно рассказал ему, как он лечит пострадавших, и о том, что методика дает положительный результат. Гость слушал профессора с явным скепсисом.

Обожаю разматывать клубки и сопоставлять истории. Например, старенькое забытое интервью с Анной Губаревой, онкологом Киевского института радиологии и онкологии, принимавшей первых ликвидаторов, завело меня в тьмутаракань поисковых запросов и многочисленных свидетельств.

Леонид Киндзельский был мужик с характером. Несмотря на настоятельные рекомендации московских коллег, он открыто отказался использовать этот метод: профессора смутило, что лечение острой лучевой болезни полностью совпадает с лечением острого лейкоза после лучевой терапии.

Все засекретилось 5 мая, когда к нам в отделение явились серые пиджачки и запретили работникам АЭС рассказывать, что там произошло. Нам же надо было знать, что произошло, чтобы понимать, какие предпринимать меры. Но работники замолчали и перепугались. Однако они пострадали меньше всего.

Забытый герой Чернобыля

— В день на питание обычного больного полагались один рубль пятьдесят две копейки. Во время обеда все получали по пятьдесят граммов мяса. Его варили с борщом или супом, затем доставали из кастрюли, делили на порции и клали каждому в тарелку. Но на питание пострадавших от радиации на ЧАЭС тратили гораздо большие суммы. Таким пациентам давали вдоволь мяса, рыбы, дефицитные тогда языки, красную икру. Хорошее питание стимулировало обменные процессы в организме, благодаря чему выводились радионуклиды. Кроме того, продукты с высоким содержанием белка способствовали восстановлению показателей крови, которые у переоблученных резко ухудшились.

Затем Гейл выступил в Министерстве здравоохранения УССР перед украинскими врачами. Я там присутствовала. Тогда мы и узнали, как американский доктор лечил больных: убивал костный мозг и подсаживал донорский. Причем донорский материал проверялся на совместимость лишь по небольшому количеству параметров. В результате далеко не у всех он приживался. У многих организм отторгал чужой костный мозг, и пациент умирал. Когда на встрече в Минздраве врачи спрашивали Гейла, почему он применил такую методику, вразумительного ответа не услышали.

Кстати, Припять в тот день еще не была отселена, но туда из киевских автопарков отправили несколько сотен автобусов. Их водителям пришлось провести ночь с 26 на 27 апреля в поле возле завода по производству сыра, располагавшегося недалеко от ЧАЭС. А утром началась эвакуация города.

— 26 апреля 1986 года нашего руководителя профессора Леонида Киндзельского вызвали в Министерство здравоохранения Украинской ССР и сообщили, что на Чернобыльской АЭС произошла авария, — продолжает Анна Губарева. — Леонид Петрович занимал тогда должность главного радиолога республики. Ему поручили с группой коллег неотложно отправиться в Припять, чтобы обследовать пожарных и персонал станции, ведь эти люди получили огромные дозы облучения в ночь аварии.

Проще говоря методика Гейла заключалась в том, что сначала уничтожался собственный костный мозг больных и подсаживался им чужой. Ошибка была в том, что для удачной трансплантации чужого костного мозга, необходимо было 36 параметров, и чтобы хотя бы по 18-ти из них между костным мозгом донора и реципиента было совпадение. В Москве совпадало в лучшем случае 5-6 параметров и поэтому мозг не приживался, и пациенты умирали.

Вас может заинтересовать :: Отпускают Ли С Армии На Дембель Раньше Если Ты С Чернобольской Зоны

В 1986 году на спасение первых Чернобыльских ликвидаторов вызвался американский «специалист» доктор Роберт Питер Гейл. Именно по методу доктора Гейла проводилось лечение в шестой больнице Москвы. С подходом Гейла, Леонид Петрович Кендзельский не был согласен.

— Врачи с нами работали не так, как в Москве. Там боялись ребят, шарахались от них. Врачи приходили к ним в защитной одежде, как в скафандрах. В первые дни капельницы им никто не ставил, а две недели давали какие-то таблетки. Их расселили по боксам. А с нами врачи разговаривал. Потом главный врач Московской больницы №6 Гуськова вместе с американским профессором Гейлом прилетели к нам, посмотреть, как Киндзельский нас лечит. Наш врач одевал только халат, а они зашли в своих скафандрах, боялись украинской радиации. Леонид Петрович берет карточку каждого и зачитывает, как нас зовут, какие анализы у нас. Меня поразило, как Гейл подходит ко мне и через переводчика говорит, мол, этот протянет лет семь. А брату, Леониду он дал от 3 до 5 лет. А мой брат еще 25 лет прожил, и я жив до сих пор. А ребята в Москве остались на кладбище. После того, как главврач Московской больницы Гуськова Ангелина Константиновна сняла Киндзельского с должности, он все равно к нам приходил, говорил, что нас не бросит. «Они мне запретили работать самостоятельно, а я спасал человека», — говорил он. А Москва хотела, чтобы он работал по методике Гейла. У брата донорский мозг прижился, он стал выздоравливать. А они своими экспериментами убили людей. Как так получилось, что у нас умер только один человек, а в Москве почти все? После этого Киндзельского восстановили в должности. И Гуськова снова приезжала и просила, чтобы он поделился своей методикой. Но он ей не дал, Москва ее не получила, а вот Америка получила.

После аварии на Чернобыльской АЭС больше сотни человек станционного персонала и пожарных получивших большие дозы облучения были госпитализированы в Москву в институт биохимии более известный как Московская больница номер 6. В Москву, а также в Киевский институт рентгенорадиологии и онкологии. Леонид Петрович Кендзельский, главный радиолог Минздрава УССР в то время был руководителем клиники при институте. Мужчина лет пятидесяти, невысоко роста с усталым видом, но абсолютно спокойный и собранный производил впечатление хорошего строевого офицера, побывавшего на фронте. В общем то в каком-то смысле так оно было. Это был фронт и не один. С одной стороны, Киндзельский боролся за жизнь своих пациентов, а с другой ему пришлось столкнуться с жёстким мнением коллег из Москвы, которые крайне настоятельно рекомендовали придерживаться Московских методов. Официальная делегация из Москвы была в ярости от того, что в Киеве происходят подобные операции по пересадке костного мозга чего быть, по их мнению, не могло априори. Ввиду того, что профессор Киндзельский был против метода коллег из Москвы, он был снят с должности главного радиолога союза.

— Меня часто приглашали в музей Чернобыля, когда туда приезжали делегации. И как-то приехала группа, где были американцы, канадцы. Они хотели послушать живых участников событий. И в конце разговора встает афроамериканец и говорит, что хочет задать вопрос мне. И переводчик передает: «Вы очень красиво рассказывали про Леонида Киндзельского, а знаете ли вы Игоря Киндзельского?» Отвечаю, что нет, не знаю. Он заулыбался, и говорит: «А я знаю». И уже после встречи подошел ко мне и сказал, что Игорь — это сын Леонида Петровича. «Он у нас в Америке главный радиолог», — пояснил мужчина.

Как сложилась реальная жизнь главных героев сериала «Чернобыль» Статьи редакции

На момент катастрофы Людмила была беременна. Она не осознавала, какую угрозу её муж представляет для ребёнка. Её дочь Наташа прожила только пять дней: она родилась с пороком сердца и циррозом печени. Людмила Игнатенко получила двухкомнатную квартиру в одном из 20 «чернобыльских» домов на Троещине. Она выучилась на технолога пищевой промышленности и работала кондитером.

Как только стало известно об аварии в Чернобыле, Бориса Щербину назначили председателем Правительственной комиссии Совета Министров СССР по расследованию причин и ликвидации последствий. Когда он прибыл в город, то понял, что последствия намного хуже, чем представляли в Москве. Комиссию разделили на оперативные группы, работавшие по отдельным направлениям. На совещании членов Правительственной комиссии Щербина решил, что вывоз людей из опасной зоны начнётся в 14:00. Он рекомендовал подготовить сообщение по радио и в спокойных тонах рассказать о временном выезде жителей из города. Граждане привыкли доверять правительству, поэтому эвакуация населения прошла оперативно и организовано.

В августе 1986 года Валерий Легасов выступил на конференции экспертов МАГАТЭ в Вене. Он пять часов читал доклад с анализом причин аварии и радиологических последствий катастрофы на ЧАЭС. Возможно, это выступление стало поворотным моментом в его жизни. Если на Западе академика уважали за смелость и преподносили как человека, спасшего весь мир от серьёзных последствий радиационной аварии, то в СССР возникло подозрение. Озвученные им данные возмутили правительство — он разгласил секретные сведения, о которых не должен был говорить. Впоследствии Валерия Легасова дважды выдвигали на звание Героя Социалистического труда, но оба раза отказывали в присуждении премии и подарили лишь именные часы «Слава».

Анатолий Дятлов — заместитель главного инженера по эксплуатации Чернобыльской АЭС, который по официальной версии считается одним из виновных. Несмотря на облучение в достаточно серьёзные 390 бэр, его приговорили к десяти годам колонии общего режима. Через четыре года, после писем в его защиту и просьбой об освобождении, в том числе и от академика Андрея Сахарова, Дятлова досрочно освободили в связи с заболеванием.

После взрыва на четвёртом энергоблоке Александр Акимов вместе с десятками работниками АЭС восстанавливал водоснабжение третьего блока и работу его насосов. Они же вывели всех людей из опасной зоны, убрали водород из генераторов и заменили его безопасным азотом, откачали тонны масла, чтобы не допустить его возгорания. Именно эти люди не дали аварии разрастись до масштабов вселенской катастрофы. Третий блок был удержан в стабильном состоянии.

ГБУЗ «Городская клиническая больница им. С.П. Боткина ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 1 им. Н.И. Пирогова ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 4 ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница имени В.М. Буянова ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 15 им. О.М. Филатова ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 5 ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 31 ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 51 ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 57 ДЗМ»;
ГАУЗ «Московская городская онкологическая больница № 62 ДЗМ»;
ГБУЗ «Городская клиническая больница № 81 ДЗМ»;
ГБУЗ «Морозовская детская городская клиническая больница ДЗМ»;
ГБУЗ «Центр планирования семьи и репродукции ДЗМ»;
ГБУЗ «Научно-исследовательский институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского ДЗМ»;
ГБУЗ «Инфекционная клиническая больница № 1 ДЗМ»;
Филиал № 3 ГАУЗ «Многопрофильная клиника медицинской реабилитации» Московский научно-практический центр медицинской реабилитации, восстановительной и спортивной медицины ДЗМ»;
ГБУЗ «Челюстно-лицевой госпиталь для ветеранов войн ДЗМ»;
* ГБУЗ «Госпиталь для ветеранов войн № 1 ДЗМ»;
* ГБУЗ «Госпиталь для ветеранов войн № 2 ДЗМ»;
* ГБУЗ «Госпиталь для ветеранов войн № 3 ДЗМ».

Участники ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС
Участники ликвидации последствий аварии на ПО «Маяк» 1957-1962 гг. и сброса радиоактивных отходов в реку Теча в 1949-1962 гг.
Участники испытаний ядерного оружия на Семипалатинском и других полигонах.
Ветераны подразделений особого риска.
Граждане, эвакуированные из зоны воздействия с территорий, подвергшихся радиационному воздействию (из зоны отчуждения и из зоны отселения) и переселённые с территорий подвергшихся радиационному загрязнению.
Граждане, выехавшие добровольно с радиационно-загрязненных территорий — зоны отселения и из зоны с правом на отселение.
Дети первого, второго и третьего поколений, рождённые от лиц, принимавших участие в ликвидации последствий аварии (от ликвидаторов), эвакуированных из зоны воздействия или выехавших добровольно из зоны воздействия.
Вдовы участников ликвидации последствий радиационных аварий и ветеранов подразделений особого риска.
Супруги граждан, получивших или перенесших лучевую болезнь и другие заболевания, связанные с радиационным воздействием, инвалидов вследствие радиационного воздействия, участников ликвидации последствий радиационных аварий и ветеранов подразделений особого риска.

Клиническая больница №6

Городская клиническая больница № 6 – это многопрофильный стационар с вековой историей. Самое первое больничное учреждение Басманной больницы, теперь 6 Городская клиническая больница, открылось в 1873 году и лишь в 1876 году состоялось официальное открытие больницы под названием «Басманная больница для чернорабочих в Москве». Основана больница была при бывшем здании Сиротского суда. В 1877 получила статус самостоятельной больницы.

С течением времени проводились реконструкции зданий и достраивались дополнительные корпуса, но без сильного вмешательства в архитектуру главного здания. Все отделения отличаются повышенным уровнем комфорта и оснащены современным диагностическим оборудованием.

В комплекс зданий Басманной больницы входит бывший усадебный дом Н.Н. Демидова, построенный в 1779-1791 гг. Архитектура здания довольна внушительная: центр главного корпуса закрыт 2 флигелями, а архитектуру фасада усиливают ниши с многофигурными барельефами. В результате пожара в 1812 году первоначальная отделка интерьеров была уничтожена. Во время реконструкции здания, которая проводилась в 1837 году, был выстроен новый парадный вестибюль. В 1837 в усадьбе был размещен Сиротский приют, и к восточному торцу здания была пристроена небольшая церковь Успения Анны. В годы Великой Отечественной войны Басманная больница стала военным госпиталем, о чем свидетельствует наличие мемориальной доски на главном здании.

Городская больница №6 предлагает самые современные методы проведения операций. Например, в отделении травмы кисти руки операции проводятся под оптическим увеличением. В хирургическом отделении больницы используются видео-лапароскопические методы лечения, в частности при панкреатитах, холециститах, внематочной беременности и спаечной болезни.

На территории больницы работает Консультативно-лечебный спинальный центр г. Москвы, предназначенный для восстановительного лечения больных с поражением спинного мозга, параличами (парезами) верхних и нижних конечностей и нарушением функций тазовых органов, а так же Лечебно-диагностический гастроэнтерологический центр и Московский городской центр КВЧ-терапии.

Городская клиническая больница № 6 – это многопрофильный стационар с вековой историей. Самое первое больничное учреждение Басманной больницы, теперь 6 Городская клиническая больница, открылось в 1873 году и лишь в 1876 году состоялось официальное открытие больницы под названием «Басманная больница для чернорабочих в Москве». Основана больница была при бывшем здании Сиротского суда. В 1877 получила статус самостоятельной больницы.

27 Фев 2022 urisgkmo 228